Дорогие мои ПЧёлочки, это продолжение вот этого постаwww.diary.ru/~svirel-70/p54590167.htm. Просто там лимит слов уже превышен.
продолжение романаПредпоследние перед отъездом выходные прошли на удивление тихо. И субботу, и воскресенье Натка провела, почти не отрываясь от компьютера. Она мужественно боролась с приступами ревности и продолжала отвечать на бесчисленные вопросы Печального Ангела об Алане. В аську с завидной настойчивостью и шквалом поздравлений стучалась Белая Роза, и Наташа, прекрасно зная о причинах такого повышенного внимания, решила не ввязываться в выяснение отношений и постаралась отвечать предельно сдержанно. В надежде, что Анна сама потеряет к ней интерес и уйдет изливать свои восторги куда-нибудь в другое место. К некоторому удивлению Наташи, выяснилось, что Мишка ее не обманул и действительно куда-то собрался. В течение всей недели после кухонной стычки они не сказали друг другу ни слова, но Натка чувствовала, как в это молчание вплеталось Мишкино изумление перед неожиданной выходкой жены. Оба выходных муж провел дома, но выходил из своей комнаты лишь в ванную и поесть. Несколько раз он включал свой любимый хард-рок, но слушал недолго. В воскресенье все так же, ни говоря ни слова, он собрал большую спортивную сумку и сам приготовил себе полуспортивный костюм, достал кроссовки. Стало ясно, что Мишка ее не обманул и действительно собрался куда-то ехать. Натка услышала, как, стоя в прихожей, муж разговаривал по телефону, и совершенно не удивилась, когда он обратился к своей невидимой собеседнице «Леночка». «Как противно оказаться правой», - подумала Наташа, передернув от отвращения плечами. Муж не удержался и бросил в ее сторону быстрый вороватый взгляд, но Наташа, сделав вид, что она ничего не слышала, молча проехала в ванную комнату.
В понедельник утром Наташа проснулась от странного ощущения тишины в квартире. Обычно, еще сквозь сон она слышала, как муж собирается на работу и, уходя, захлопывает за собой дверь. В этот раз в квартире было тихо. Подтянувшись руками на специальной балке, Натка пересела в стоявшую рядом с кроватью коляску и, как была, в ночной сорочке, выехала в прихожую, а затем в кухню. Михаила не было. Видимо, остатки воспитания еще не окончательно покинули мужа, и на холодильнике Натка увидела прикрепленную магнитом записку – «Уехал. Буду через 10 дней». Дальше шел номер телефона и название пансионата. Молодая женщина усмехнулась: «Удачного путешествия… мученик семейной жизни». Не успела молодая женщина решить, что ей делать сейчас, как послышался звонок в дверь. И тут Наташу точно озарило. Она вспомнила, что сегодня понедельник, и именно на этот день она записана в Сашкин салон. Едва не заложив крутой вираж, Натка ринулась открывать дверь. На пороге стояла сияющая и явно выспавшаяся Александра.
- Ну, здравствуйте, дядя Петя! – она возмущенно всплеснула руками, - через час у тебя уже стрижка, а ты еще в ночной рубашке! А ну давай быстро!
Сашка скинула куртку и прошла на кухню.
- Так, я ставлю чайник, а ты давай быстренько собирайся.
Наташа, заложив еще один вираж в маленькой квартирке, метнулась в комнату.
Через час, наскоро позавтракав, она уже устраивалась перед большим зеркалом в парикмахерской косметического салона «Незнакомка», готовая превращаться в обещанных Монику Белуччи и Софи Марсо одновременно. Наташа почти никогда не посещала подобные места, обходясь домашними и магазинными средствами по уходу за кожей и волосами. Изредка она позволяла себе сделать профессиональные косметические процедуры для лица, но и то чаще всего просто поддавалась уговорам Сашки, пытавшейся следить за внешним видом подруги. Сама Наташа не видела в этом особого смысла. В последние годы муж обращал внимание на ее внешний вид только тогда, когда их приглашали куда-то вместе, и тогда Сашка прилетала к подруге с набором косметики и быстро и умело делала отличный макияж. В остальное время Наташа пользовалась самыми обыкновенными кремами и позволяла себе только одну роскошь – стриглась она только у Саши. Александра регулярно появлялась в квартире Свиридовых с полным парикмахерским набором и делала Наташе очень стильные и модные прически. Но сейчас был совершено особый случай, и поэтому щедрая Александра включила полный набор услуг. Помимо стрижки, Наташу еще ждали косметические процедуры для лица и шеи, маникюр и индивидуальный подбор косметики. Наташа не стала спорить и сопротивляться. В ней оставалось еще слишком много женского, чтобы она могла устоять против приятных запахов, множества баночек с самыми разными кремами и лосьонами и располагающей атмосферы салона. Да и слова подруги не выходили из головы. Сашка была права – Наташе было ради кого стараться.
За все время процедур Наташа успела расслабиться и как-то забыть про все, терзавшие ее последнюю неделю проблемы, и поэтому несколько недоуменно посмотрела на Александру, ласково потрепавшую ее по плечу:
- Ну что? Узнаешь сама себя? – Саша кивнула на большое – в пояс – зеркало, висевшее на стене.
- Давай по-честному, - засмеялась Натка и зажмурилась.
Саша подвезла коляску ближе и скомандовала:
- Открывай!
Наташа широко распахнула глаза и застыла, глядя на свое отражение. Наташа от природы относилась к тому типу женщин, которых принято называть хорошенькими. Будто компенсируя бессилие ног и позвоночника, природа дала ей тонкое лицо с правильными чертами, мягкие, красиво очерченные губы с легким намеком на чувственность, большие глаза в обрамлении густых блестящих длинных ресниц и хорошую гладкую чистую кожу.
Нелюбимым женщинам мало проку от зеркала, поэтому обычно Наташа редко в него смотрелась и совершенно искренне считала себя некрасивой. И до сегодняшнего дня даже не думала, что может так выглядеть. Теперь же после того, как над ней поработали мастера, молодая женщина, словно впервые видела свои блестевшие глаза, уложенные в модное каре блестящие густые прямые волосы, слегка подвитые при укладке. Поднеся к глазам руки с аккуратно подстриженными и наманикюренными ногтями, она несколько секунд рассматривала их так, как будто видела впервые, а затем потрясенно обернулась к Саше.
- Ну, что я говорила? – Александра лучилась от удовольствия, - может, из Лондона в Нью-Йорк смотаем, Аль Пачино прихватим? Что нам такую красоту одному мужику дарить? Надорвется от такого счастья!
- Давай уж сначала на Алане проверим, - Наташа и сама не знала, откуда в ее голосе появилось столько нежной насмешливости. – Если одобрит, тогда и в Нью-Йорк поедем. – Несколько секунд растерянности перед самой собой почти мгновенно сменились странным чувством. Наташа ощутила невероятную свободу и легкость, словно внешняя красота пробудила давно дремавшие внутри нее озорство и кокетство.
- Вот! Речи не мальчика, но девочки! – Саша наставительно подняла палец. – Наконец-то слышу от тебя слова умственно здорового человека!
Не желая терять попусту охватившее ее настроение, Наташа решила поехать куда-нибудь немного развеяться, и через полчаса они уже сидели в небольшом итальянском ресторанчике. Наташа неожиданно поняла, что сто лет не ела ни лазаньи, ни пиццы, а Саша справедливо рассудила, что им уже давным-давно надо было бы отметить все происшедшее, но так как сегодня она была за рулем, то отмечание ограничилось любимым обеими кофе-гляссе.
Оставшиеся до отъезда дни летели стремительно. Открыв платяной шкаф, Наташа обнаружила, как всегда в таких случаях, что ей совершенно нечего надеть, и они с Сашей метнулись на экспресс-шоппинг, как называла такие целевые выходы сама Натка. После долгих споров для Лондона были приобретены черные, слегка расклешенные брюки-стретч и светло-синий свитер со вставками бело-серой шерсти. Он отлично подходил к серо-голубым Наташиным глазам. Затем Наташа долго и бестолково кружила по пустой квартире, пытаясь сообразить, что же нужно взять с собой, по несколько раз перекладывая уже отобранные вещи. Ее охватила предотъездная лихорадка – чувство, хорошо знакомое тем, кто путешествует нечасто и каждый раз старается все предусмотреть и ничего не забыть. Единственная вещь, которую Наташа упаковала сразу и твердо решила взять с собой, как ручную кладь, была из посылки, что так и не была отправлена. Натка не могла упустить возможности подарить свой пасхальный подарок Алану лично. Небольшая подушечка синего бархата, с вышитыми на ней бисером белыми розами – Наташа сделала ее своими руками и положила внутрь веточку можжевельника.
Собираясь и перекладывая вещи, Наташа посматривала на фотографии своего любимого и немного кокетливо поправляла пряди выбившихся волос. Почти на всех фотографиях Алан улыбался, и Наташа, чувствуя, как разливается в душе тепло от его взгляда, тихо шептала, словно творила молитву: «Мой милый, родной, мы скоро будем вместе, по-настоящему вместе, мой любимый, мой единственный, узнай меня, услышь меня, ведь сердце мое бьется только для тебя».
Наступил день отъезда. Самолет в Лондон вылетал в 11 утра, поэтому в аэропорт нужно было приезжать к 9. Накануне Наташа почти весь день провела в сетке, пытаясь, хоть как-то успокоится, но помогло мало, так как весь русскоязычный рикманьяческий мир гудел только о предстоящей встрече победительниц с Аланом. Наташа разбирала фотографии, разносила по папкам интервью и прочую информацию, написала несколько постов в блоге, но руки дрожали, ей ежеминутно казалось, что она что-то забыла, и она неслась проверять уже упакованную сумку. Наташа поставила будильник на семь, но ночью почти не спала, через каждые полчаса, проверяя время. Утром она силой взяла себя в руки, чтобы нормально позавтракать, вымыть посуду, а затем медленно и аккуратно накрасится и уложиться. Обычно это отнимало очень много времени – руки все-таки действовали не так, как у полностью здоровых людей, да и практики было мало. Однако на этот раз Наташа справилась отлично. Она медленно обвела глазами свою комнату. Наташа откуда-то знала, что вернется сюда совершенно другим человеком. Слишком многое значила для нее предстоящая встреча, слишком многое, для того, чтобы это можно было описать словами. Шесть лет беззаветной, искренней, страстной, жертвенной любви были вознаграждены. Нет, сама Наташа не ждала никакой награды и даже не думала о ней, но сейчас, разделенная всего несколькими часами со своим Ангелом, молодая женщина чувствовала себя совершенно счастливой. Не нужно было ничего говорить, хотелось просто раскинуть руки и обнять весь мир и всех населявших его людей. И сейчас на пороге комнаты Наташа испытывала почти что религиозный экстаз.
В дверь позвонили, и Натка, радостно крутанувшись на колесах, бросилась открывать. В аэропорт их отвез Сашин муж, Вадим. Бывший геолог, он до сих пор носил бороду, курил трубку и прекрасно играл на гитаре. Сейчас он вполне успешно пробовал себя в писательском деле и имел на своем счету весьма неплохие тиражи и гонорары. Наташу он искренне любил и, узнав о цели поездки, восхищенно покрутил головой:
- Наталка, ты меня прости, я, конечно, Рикмана только по «Робин Гуду» и «Крепкому орешку» знаю, но, глядя на его шерифа, сразу видно, что и артист замечательный и, судя по всему, человек очень глубокий. Меня такие персонажи очень занимают.
- Рули давай, - Сашка ласково ткнула мужа в плечо. – Из Наткиной истории можно вот такой роман написать! – и она оттопырила большой палец.
Предполетную суету и сам полет Наташа запомнила плохо. Она слишком давно нигде не была, и суета, духота и шум аэропорта ее раздражали и утомляли. Начало сказываться нервное напряжение и недосып. Когда лайнер, наконец, оторвался от взлетной полосы и набрал высоту, Наташа безо всякого интереса посмотрела на полосы белых облаков в иллюминаторе и, пристроившись поудобнее в специальном месте, довольно быстро задремала. Ей снилась длинная аллея, обсаженная буйно цветущей сиренью. Было лето, и все вокруг заливало яркое солнце. Во сне, с Наташей так это бывало, она шла своими ногами по широкой, усыпанной шуршащим гравием дорожке, а рядом с ней так же неторопливо шел Алан. Он улыбался и что-то говорил ей, но во сне Наташа не слышала слов и видела только как шевелятся его губы… А потом он наклонился к ней, положил обе руки ей на плечи и ласково сжал: «Наташа?» «Да, любимый», - Наташа не слышала своих слов, но знала, что произносит именно их. Да и что другое она могла ответить… «Наташа»...
Тут до Натки дошло, что это уже не сон, а вместо рук Алана ее за плечо теребит Саша, дочитавшая толстенный глянцевый журнал, взятый с собой.
- Наташа, скоро посадка. Прилетели – Александра понимала, что творится в душе у подруги, пыталась прикинуть, жива ли останется Наташа после обещанной встречи, а если нет, то во сколько обойдется откачивание влюбленной, и одновременно соображала, успеет ли она сама купить заказанные детьми и мужем подарки. Саша верила в любовь Наташи к Алану, но работа в одном из самых модных салонов Петербурга, услугами которого пользовались, в том числе и многие известные актеры, приучила Сашу относиться к этой категории людей довольно скептически. Поэтому для себя Саша решила, что за Аланом стоит понаблюдать и, если он окажется таким же надутым индюком, что и его русские коллеги, то… Что именно тогда нужно будет делать, Саше было еще неясно, но Турнамаева была преисполнена решимости не дать подругу в обиду.
Пройдя таможенный досмотр и провозившись минут десять с документами, Саша наконец провезла коляску Натки из таможенной зоны в зал аэропорта Хитроу. За время посадки и досмотра, до Наташи начало медленно доходить, что полет окончен и она приехала в город своей мечты и любви. Когда Сашка вывезла коляску в зал прилетов и Наташа сходу окунулась в шум и многолюдье, увидела вспыхивавшие надписи на английском, уловила английскую речь, осознание стало окончательным. Она была в Лондоне.
- О, а нас, похоже, встречают! – Сашка, как всегда, не дала Наташе насладиться мыслью до конца.
- Ну да, в условиях приема было сказано, что нас встретят, - почти не думая, ответила Натка, и тут же спохватилась. - Ой, а кто? Где? – И она завертела головой.
- А вот, - и Саша повезла коляску вперед.
Возле невысокой стойки стояли два человека. Высокий молодой мужчина в безупречном костюме с модным галстуком и среднего роста плотненькая светловолосая женщина. На вид женщина была Наткиной ровесницей, носила гладко зачесанные назад волосы и была одета в белую юбку и свободную бирюзовую блузку.
- Good morning! – поздоровался мужчина и затем перешел на русский. – Здравствуйте! Меня зовут Павел, я представитель фирмы FDC, проводившей конкурс. Рад приветствовать Вас в Лондоне. Разрешите представить Вам, мисс Мелани Паркер, пресс-агент мистера Алана Рикмана, миссис Наталья Свиридова, одна из трех наших финалисток. Павел с улыбкой представил женщин друг другу.
Наташа едва не ахнула. Она видела Мелани на нескольких фотографиях рядом с Аланом и догадывалась, что это и есть ее многолетний корреспондент, но сейчас обе женщины смотрели друг на друга с расстояния вытянутой руки. Мелани очаровательно улыбнулась и протянула руку.
- Nice to meet you.
Секунда потребовалась Наташе, чтобы сообразить, что на ближайшие три дня русскую речь надо забыть. Она пожала руку Мелани:
- Nice to meet you too.
(Дальнейшие разговоры наши герои, разумеется, вели на английском языке, но для удобства наших читателей мы перевели их на русский)
- Наталья! – улыбка Мелани стала еще шире, а глаза засияли, - наконец-то мы с вами встретились! Я так рада знакомству.
- Я тоже, Мелани, - Наташа совершенно не лукавила. Она пытливо вглядывалась в лицо своей корреспондентки, убеждаясь, что с этой женщиной они явно поладят. Почему она была так в этом уверена, Натка не могла объяснить даже самой себе. Дальнейшие события показали, что интуиция Наташу не подвела. Оказалось, что фирма FDC прислала за прибывшими машину, но перед тем как ехать в отель, где уже были забронированы номера, нужно было дождаться остальных. Как раз в тот момент, когда Мелани с Наташей перешли к обсуждению погоды, была объявлена посадка рейса из Москвы. Наташа, стараясь контролировать свое выражение лица, внутренне немного напряглась и приготовилась. Саша, обычно весьма чутко ловившая настроения подруги сейчас отвлеклась, с любопытством оглядываясь по сторонам и пересказывая Павлу последние питерские сплетни. Саша вообще обладала уникальной способностью располагать к себе людей и почти мгновенно заводить приятельские отношения. Поэтому Анну и Татьяну первыми увидела Наташа. Несколько секунд спустя приветственно замахал рукой и Павел.
– Ой, Наташенька, привет! – Анна изобразила крайнюю степень радости и, не дав Наташе ответить, деловито пожала руку Мелани:
- Мисс Паркер, рада вновь вас видеть, это мисс Татьяна Лютаева, она курирует белорусские фан-клубы мистера Рикмана, - Анна представила приятельницу.
«Вот это наглость, - Наташа крутанула колеса назад, сделав вид, что просто разворачивается поудобнее, – встречалась с Мелани один раз, а ведет себя так, будто аэропорт купила». Но тут в дело вмешался Павел и сбил возмущенный Наткин настрой. Победительницы погрузились в шикарный, как показалось Наташе, темно-синий «Мерседес» и Натка сразу поняла, что попала в Европу. Предупрежденные о том, что одна из победительниц – колясочница, организаторы прислали машину с особым устройством дверей и одного из сидений, поэтому внутрь салона Наташа с помощью Саши погрузилась за пару минут. В России эти же действия занимали у Наташи минут пять. Аня тут же принялась выяснять у Мелани как дела у Алана, над чем он сейчас работает и как будет проходить их встреча. Она привезла мистеру Рикману подарки от русских поклонников и очень хотела бы договориться с ним об интервью для своего сайта. Мелани, продолжая профессионально улыбаться, вежливо отвечала, что на встрече обязательно будет время для подарков и автографов, что мистер Рикман сейчас снимается в фильме «Удар бутылкой» и часть съемок проходит как раз в Лондоне в районе Сохо, что об интервью нужно сначала поговорить с ней, Мелани, а она передаст эту просьбу Алану… Тут в разговор влезла Таня и начала спрашивать Мелани про съемки «Удара бутылкой», о том, нельзя ли раздобыть сценарий, и, может быть, мистер Рикман мог бы оставить на нем свой автограф. Начавшая возмущенно скрипеть зубами Сашка поглядывала на Наташу, а та ловила на себе быстрые взгляды Мелани, всеми силами пытавшуюся показать, что она очень сожалеет о том, что их разговор прервали. Наташа ободряюще улыбнулась Мелани, подмигнула Сашке и чтобы отвлечься от возбужденного гула голосов, начала смотреть в окно машины. Мимо пролетали незнакомые красивые улицы, причудливые витрины. Словно по заказу, погода была солнечной и теплой, и на улицах было довольно много людей. Одни спешили по делам, другие сидели в маленьких кофейнях и чайных в изобилии разбросанных по городу, читали газеты, входили и выходили из магазинов с пакетами и свертками. Машину обогнал автобус, идущий в Кенсингтон, автомобиль свернул, и Наташа только успела прочить надпись на указателе «Букингемский дворец». Лондон звал ее, Лондон дразнил ее, и Натке захотелось выскочить из машины и нырнуть в эти шумные и пестрые волны большого и красивого города, с головой, как ныряют в волны теплого и ласкового моря. «Мерседес» мягко затормозил перед невысоким зданием. Отель, в котором поселили гостей, был по английским меркам приличным, но не более. Россиянкам, которым сравнивать было не с чем, он показался отличным. Аня и Таня устроились в одноместных номерах, Наташе, как человеку с сопровождающим был забронирован двухместный номер. Прежде чем все разошлись, Павел от лица фирмы еще раз поздравил всех с победой и озвучил программу пребывания. Через полчаса за ними приедет микроавтобус, на котором гости отправятся на обзорную экскурсию по Лондону. Затем будет ланч, после него посещение Британского музея, свободное время и еще одна экскурсия. На второй день россиянки поступают в полное распоряжение Мелани Паркер – на этом месте Мелли бросила быстрый и радостный взгляд на Натку, - и отправятся с ней на съемочную площадку и на встречу с Аланом Рикманом. На третий же день, утром запланирована еще одна, последняя экскурсия. После чего победительницы имеют свободное время до вечерних рейсов обратно домой. Наташу все вполне устроило, разве что побродить по Лондону она предпочла бы одна или в компании с Сашкой, но для этого можно было вполне использовать и то самое свободное время. Мелани еще раз всем улыбнулась и распрощалась до завтра, а Саша по пологому пандусу ввезла Натку в их номер на втором этаже.
Первый день в городе мечты для Наташи пролетел быстро. Обзорная экскурсия включала в себя традиционные для таких мероприятий места – Трафальгарская площадь, колонна Нельсона, Букингемский дворец, Гайд-парк, Тауэрский мост и Биг-Бен. Ланч в небольшом, очень уютном ресторанчике с ирландским названием. Наташа вышла из-под чар серой и тяжелой питерской погоды. Она жадно ловила весенние лучи и, хотя весна в Лондоне не была особенно теплой, Натка стянула с головы шапку, гордо демонстрируя лондонцам свою новую прическу. Она почти не замечала своих спутниц, умудряясь при этом вежливо поддерживать беседу. Впрочем, угодить всем пыталась разве что Аня. Таня, впервые попавшая за границу, с жадным любопытством рассматривала все вокруг и почти беспрерывно щелкала затвором фотоаппарата. Наташа сразу почувствовала себя в этом городе «своей». Несмотря на то что она родилась и всю жизнь прожила в Питере и даже любила свой сумрачный и величественный город, в Лондоне ей стало необыкновенно легко. Словно по волшебству исчезла куда-то усталая и грустная женщина, и вместо нее появилась озорная и веселая Наташка, которую Сашка помнила еще по школе. Наташа сама катила по улицам коляску, прекрасно ориентируясь во всех улицах и поворотах. Саша, так и не давшая себе труд выучить нормально хоть какой-нибудь иностранный язык, старалась от подруги не отставать, и Натка радостно переводила за двоих. Она была абсолютно уверена, что нигде не потеряется, и даже не стала покупать туристическую карту. Ее, на спор, купила Александра и почти сразу проспорила большую кружку кофе-гляссе – Наташа ни разу не ошиблась, приведя Сашу от ресторанчика, где был ланч, к Британскому музею, где их уже ждал гид и обе спутницы. Музей особого впечатления на подруг не произвел. Обе они были далеки от живописи, но вежливо покивали головами на объяснения и прикупили пару очень красивых альбомов с репродукциями. После Британского музея начиналось свободное время, и Анна предложила всем пойти выпить кофе и обсудить завтрашнюю встречу с Аланом. Натка недолго думая сослалась на усталость, и Сашка послушно покатила коляску прочь от музея.
- Я все ждала, когда же у тебя, наконец, батарейка сядет, - Саша поравнялась с магазином одежды. – Целый день носимся как угорелые, а у тебя просто любознательность младенца проснулась, только успевай за тобой следить.
- Шурочка, да я и сейчас не устала, - Наташа легко рассмеялась, - мне просто больше пяти минут в компании с Анной находиться нельзя. Зверею. А уж Алана обсуждать я с ней никогда не буду.
- А мы разве не в отель? – почти взвыла Александра.
- Сашенька, милая, если ты устала, конечно, давай в отель, - Наташа ласково сжала руку подруги. - Я просто хотела еще совсем чуть-чуть погулять… как-то на завтрашний день настроиться.
Саша пробормотала под нос что-то малоприличное, вздохнула и спросила:
- Ладно, куда поедем?
- Не знаю, - Наташа пожала плечами и огляделась по сторонам, - давай вон туда. - Она махнула рукой в сторону боковой улочки, нырявшей под каменную арку. Саша развернула коляску. Неширокая, мощеная булыжником и почти не изменившаяся со средних веков улочка, недолго петляла между такими же древними приземистыми домами, и через три поворота вывела молодых женщин к небольшой узорчатой чугунной ограде с аккуратными каменными столбиками, обозначавшими вход. За оградой был небольшой садик с неизменным безупречно подстриженным газоном с уже зеленой травой, аккуратными клумбами с цветущими во всю крокусами и ранними тюльпанами, а в глубине садика в прозрачно-синее уже вечернее небо возносился тонкий острый шпиль небольшой церквушки. «Церковь Святого Сердца», - прочла Наташа на аккуратной латунной табличке.
- Как здесь тихо, - обернулась она к Александре, – давай тут немного побудем?
- А это удобно? – почему-то шепотом осведомилась Сашка, - люди молятся, наверное, а мы глазеем.
- А мы тихонечко, - Наташа неуверенно тронула колеса коляски, гравий послушно зашуршал, и молодая женщина проехала ближе к храму. Здание было сложено из красноватого кирпича. Узкие высокие окна, затейливая резьба над входом.
- Интересно, это какая церковь, - решила проявить любознательность Сашка. – Я знаю, что в Англии есть и католики и протестанты.
- Католическая, - Наташа показала на резьбу над входом. – У протестантов так не украшают и фигур святых не вырезают.
Наташа не была особенно религиозна. В детстве ее крестили в православие, но в церковь она ходила разве что на большие праздники, да изредка соблюдала пост. За всю свою жизнь она ни разу не ходила к исповеди и предпочитала обращать свои просьбы к Богу без посредства священника. Она была убеждена, что Всевышнему не составляет труда прочитать в ее душе все, что там есть и самому оценить, насколько Наташа грешна, а насколько праведна. Тем более что последние несколько лет все, что происходило в душе у молодой женщины, легко укладывалось в два слова – «Алан» и «любовь». В католических же церквях Наташе бывать приходилось. Первый раз это было в Праге, когда они с Мишей проводили там свой тогда еще действительно «медовый» месяц, а потом, уже в Петербурге, Наташе дважды, из любопытства, заходила в церковь Святой Екатерины, что на Невском проспекте. Самой себе Наташа признавалась, что у католиков ей нравилось значительно больше, чем у православных. А когда она узнала о том, что сам Алан по вероисповеданию католик, то ее интерес и симпатия к западным христианам стали еще больше и горячее. Однако сейчас она все же не решилась заехать внутрь, хотя рядом со ступенями в храм был проложен удобный пологий пандус. Вместо этого она свернула в сторону и остановилась возле клумбы. Легкий порыв ветра принес нежный запах крокусов. Вдохнув его, Наташа почувствовала, как напряжение всех последних недель покидает ее. Огромный тяжелый ком, давивший на сердце, стал стремительно уменьшаться и внезапно исчез, наполнив все ее существо необыкновенной легкостью. Тревога, ревность, нервозность – все будто растворилось в запахе крокусов и проснувшейся вокруг весны. Наташа полной грудью вздохнула, и, словно в ответ, из церкви донеслись звуки хора. Пели не на английском, но что-то очень красивое. Наташа закрыла глаза. Ветерок шевелил волосы на макушке и ласково касался щек. Ей стало удивительно спокойно и легко, и она вновь почувствовала, как беспричинное счастье и радость наполняют ее.
- Шурочка, - тихо позвала она, - Шурочка… как же здесь хорошо…
- Ага, тихо, - согласилась весьма уставшая Сашка, устроившаяся передохнуть на широкой деревянной скамье.
Наташа тихо засмеялась.
- Все-таки как-то у католиков лучше по ощущениям… мне всегда почему-то у них спокойно.
- Ну да, - Сашка усмехнулась, – будь Алан буддистом, тебе бы и у них было дивно.
- Саня! – но сохранить серьезность Наташе не удалось, и через секунду обе женщины зажали себе рот ладонями и, фыркая от смеха, быстренько убрались из церковного сада, чтобы, выйдя на обычную улицу, вдоволь насмеяться.
Конечно, Наташа переоценила свое чувство спокойствия. Это она поняла сразу, как только на следующее утро после завтрака в отеле увидела приближающуюся к ним Мелли. Сегодня у трех победительниц был особый день. На съемки нужно было ехать к 11 часам, но Наташа растолкала Сашу в 7. Александра, растрепанная и сонная, попробовала было возмутиться, но, увидев, что подруга уже умылась и облачилась во все те вещи, что были куплены в Питере специально для этого дня, вздохнула и достала набор для макияжа и расческу. Минут через сорок, Наташа, удовлетворенно оглядев себя в зеркале, отпустила подругу досыпать, а сама достала из косметички маленький флакончик духов. Это были те самые, с миндалем, которые Наташа привезла из Питера. Осторожно откупорив плотно прикрученную крышку, Наташа капнула на себя несколько капель. Молодую женщину окутал приятный тонкий запах. Затем Наташа взяла в руки небольшую сумочку, в которую она еще накануне спрятала свой подарок. Подушка-думочка почти дождалась своего хозяина.
Конечно, подруги-соперницы тоже приготовились к встрече, но, спускаясь к завтраку, Наташа дала себе слово, что не будет принимать близко к сердцу ничего, что не имеет непосредственного отношения к Встрече – так сама для себя Натка называла сегодняшний день. Поэтому когда она поймала быстрый и удивленный взгляд Ани, видимо, не ожидавшей, что инвалид на коляске может так хорошо выглядеть и даже быть весьма женственной, Наташа постаралась скрыть торжествующую улыбку и сделала вид, что внимательно рассматривает меню. Мелли появилась как раз к завтраку и сразу перешла к делу.
Сейчас все они поедут на съемочную площадку. Там можно будет расположиться так, что будет возможность понаблюдать, как снимают несколько сцен с участием мистера Рикмана. Недалеко от места съемок находится кафе «Flight White». Именно там и пройдет сама встреча. Так как мистер Рикман еще не уточнил свой график на сегодня, то сколько времени будет в их распоряжении, Мелани пока сказать не может. Но обязательно уточнит. Все согласно закивали головами и стали вставать из-за стола.
Путь на съемочную площадку Наташа запомнила плохо. Их с Мелли места в автобусе оказались рядом, и обе подруги по переписке наконец-то смогли поговорить. Наташа принципиально не спрашивала ничего об Алане, зато с большим удовольствием начала расспрашивать Мелли о Лондоне, погоде, кино и кошках, которых Мелли – и Наташа знала это по письмам, - очень любила. Разговор обеих женщин оказался настолько увлеченным, что ни Анна, ни Татьяна так и не смогли вставить ни слова и приехали на площадку весьма надутыми. Вывозя Наткину коляску, Саша одобрительно подняла большой палец, а Натка тряхнула головой и подмигнула подруге.
Наташа Свиридова впервые в жизни оказалась на настоящей съемочной площадке. До сей поры, процесс киносъемок оставался для нее большой тайной, и она совершенно не представляла себе где, как и при помощи чего получается то кино, которое она так любила смотреть. Теперь же она видела перед собой довольно большую площадь, уставленную огромными и очень страшными на вид аппаратами. По земле тянулись разноцветные провода и блестящие рельсы, по которым ездила какая-то камера. Вокруг было много людей и было очень шумно. Наташа завертела головой, пытаясь увидеть Алана, но его нигде не было. Оказалось, что сейчас маленький перерыв и через пять минут съемки возобновятся. Мелани показала куда-то вбок. Там, за натянутой между двумя столбиками лентой толпилось довольно приличное количество людей, желавших посмотреть на то, как снимают кино, да еще и с известными артистами. Четырех девушек устроили в первых рядах, так, чтобы все было видно. Наташа подумала, что уж не ей лезть в первые ряды, но страх, что, отодвинувшись, она не увидит Алана, заставил молодую женщину остаться на месте. Теоретически про съемки фильма «Удар бутылкой» она знала все. Но, увидев всех этих бегавших и кричавших на площадке людей, поняла, что не узнает никого из них. Наконец, почти рядом с ней мелькнуло лицо, показавшееся молодой женщине смутно знакомым. Не успела Наташа придумать, у кого бы спросить, кто это, как Анна, стоявшая совсем рядом, шепотом произнесла:
- Ой, это же сам режиссер – Рэндал Миллер.
- А это кто? - донесся до Наташи приглушенный голос Тани.
- А это Билл Пулман и Элиза Душку.
Аня стала пояснять происходящее и называть людей. Наташа решила, что не воспользоваться таким источником - грех и внимательно прислушивалась к пояснениям Белой Розы, которая, едва почувствовав себя в центре внимания, расцвела и начала уже пускаться в длинные рассуждения.
- Девушки, теперь я вас оставлю, - голос Мелли заставил Белую Розу резко умолкнуть. – Встретимся сразу после съемок, я провожу вас в кафе, - и очаровательно улыбнувшись, Мелли помахала рукой и тут же затерялась среди толпы. Наташа оглянулась на Сашу. Та с большим любопытством оглядывалась вокруг, очевидно, пытаясь найти достойный для ее непрекращающегося кокетства, объект. В этот момент с площадки донесся чей-то резкий крик, по толпе пронесся тихий шепот, и все как-то сразу затихли.
- Съемки начались, - прошептала Анна, и Наташа вся обратилась в слух и зрение.
Сам процесс съемок не произвел на Натку большого впечатления. Ей почему-то было смешно и как-то жалко наблюдать за актерами, ходившими среди этих проводов и скользящей над ними камерой и по несколько раз произносившими один и тот же текст. Смотреть на это было скучновато, но Наташа терпеливо ждала. Появление Алана она сначала почувствовала – по тому, как вытянули шеи несколько девушек, стоявших дружной стайкой слева от нее, а затем, резко подались вперед и Аня с Татьяной. Наташе тоже пришлось вытянуть шею, иначе из-за какой-то нелепой штуки, торчавшей рядом, было ничего не видно – и в следующее мгновение мир перестал для нее существовать.
Он оказался действительно высокого роста, довольно крупная фигура, а хорошо поставленный голос без труда доносил слова до зрителей. Грим, прическа и усы, другая пластика – не рикмановская, а его персонажа, другая мимика. Все это сознание Наташи фиксировало фрагментами, которые никак не складывались в цельную картинку. За всеми этими наслоениями Наташа видела только его – живого, настоящего, из плоти и крови – человека, которого она любила до самозабвения, и который теперь находился от нее на расстоянии нескольких метров. По большому счету, ей было все равно, что именно он делает на площадке. То есть, нет, это, конечно, было важно и интересно, но Наташа заранее была уверена, что все, что делает Алан – безупречно, а потому не тратила времени на оценку. Главным было не это. Главным был он сам.
Наташа очнулась оттого, что очень болела затекшая шея.
- Подруга, тебя надо в Эрмитаже выставлять, как скульптуру, - Саша взялась за поручни коляски.
- Что? – Наташа попыталась повертеть головой и сморщилась от боли. Люди расходились, и вокруг двух женщин уже видно было газон. На съемочной площадке снова бегали и суетились, но на этот раз было понятно, что происходит. Кто-то аккуратно сматывал шнуры, кто-то снимал с кронштейнов камеру и сворачивал какие-то разноцветные листы.
- Что происходит? – Наташа схватилась обеими руками за шею и начала ее осторожно массировать.
- Съемки уж минут десять как кончились. Наши чудо-девы уже к кафе припустили, так что давай-ка ускоряться.
В голове Натки молнией мелькнула ужасная мысль, что она опоздала на встречу. Видимо, ужас отразился и на ее лице, потому что Сашка хмыкнула и успокаивающе произнесла:
- Не бойся, без нас не начнут, - и покатила Наташу вперед.
Кафе действительно оказалось недалеко. У самых дверей Саша остановилась и, посмотрев на уже пришедшую в себя Наташу, тихо сказала:
- Вот что, душа моя. Я так полагаю, мне на встрече с Аланом делать нечего, поэтому я, пожалуй, прогуляюсь до ближайшего магазина. Вы тут, наверняка, минут тридцать пробудете. Я как раз успею. Но, Наташа, я тебя очень прошу…
- Сашенька, все что хочешь, - Наташа окончательно восстановила способность двигать головой и теперь энергично закивала.
- Наташа, какой бы невменяемой ты не была после этого вашего свидания, пожалуйста, никуда отсюда не исчезай, хорошо? Иначе я тебя не найду. Договорились?
- Хорошо, Саша, - Наташа понимала, что еще чуть-чуть, и она начнет истерически смеяться. Она и не собиралась никуда исчезать, подозревая, что у нее на это просто не хватит сил. Если уж на съемках при одном только виде Алана ее так стукнуло, то здесь ее и вовсе ждал паралич.
- Никуда я не денусь, не переживай. Дождусь тебя здесь, ты уж будь уверена. В отель статую повезешь, - Наташа нервно хихикнула.
- Даешь слово?
- Даю.
- Ну, тогда ладно. – Саша отпустила коляску. – Свирелька, - Саша ласково погладила Наташину ладонь. – Сегодня твой день. Он навсегда твой. - И, махнув подруге рукой, заторопилась по своим делам.
Наташа толкнула тяжелую дверь и въехала в теплый зал. К ней тут же подскочила Мелли.
- Простите, пожалуйста, - Наташа испытала чувство неловкости. – Я немного заблудилась с непривычки.
- Ничего страшного, - Мелли ободряюще улыбнулась. – Мистер Рикман придет через пятнадцать минут.
Наташа подъехала к их столику. Девушки уже взяли по кофе, и Мелли, теперь уже для Наташи, еще раз повторила:
- Итак, Мистер Рикман скоро придет. Вы можете задавать ему любые вопросы, кроме личных. Автографы лучше просить в конце беседы. И не стесняйтесь рассказывать о России – ему это интересно. Но, пожалуйста, постарайтесь уложиться в двадцать минут. К сожалению, у Алана сегодня очень загруженный день.
- Конечно, мисс Паркер – встряла Анна, - мы все понимаем и нисколько не задержим мистера Рикмана.
Мелани кивнула.
- В таком случае я иду за ним.
- Пожалуйста, передайте ему, что мы очень-очень рады будем его видеть – Белая Роза выдала одну из своих самых ослепительных улыбок.
Пока происходил этот обмен любезностями, Наташа заняла удобное место у окна и, чтобы немного отвлечься, начала рассматривать обстановку.
Кафе было светлым и веселым. Интерьер был выдержан в ярких теплых тонах, столики затейливой геометрической формы с дизайнерскими стульями. Улыбчивые официанты в красных форменных куртках бесшумно появлялись и исчезали. Пахло кофе и корицей.
- Девочки, я сейчас умру, - Таня нервно крутила чашку с недопитым кофе против часовой стрелки. – Сейчас сюда придет Алан…
- Да, ты права, это вообще крышеснос, - поддержала подругу Аня. – Я, когда с ним в первый раз встречалась, тоже думала, что скончаюсь на месте. У меня и сейчас мандраж.
«Если уж у тебя мандраж, то мне-то что делать», - подумала Наташа.
- А вот интересно, девочки, - Аня, видимо, решила как-то разрядить обстановку, но добилась прямо противоположного эффекта, - а в чем сегодня придет наше Солнышко? Вот когда мы с ним в прошлый раз разговаривали, он был в своем шарфике с рыбками. Он мне тогда таким усталым показался…
Наташа начала бездумно перебирать бахрому на своей сумочке, которую она сегодня весь день не выпускала из рук.
- Но вообще, знаете, девочки, - над Наташиным ухом вновь раздался голос Ани, - он так руки пожимает, ммм… у него такие мягкие ладони…
«Стукнуть бы тебя чем-нибудь», - Наташа посмотрела в окно, словно надеясь, что на тротуаре появится что-нибудь подходящее для этой цели.
- Но, знаете, девочки, я бы так хотела договориться с ним о большом интервью для сайта… мне обязательно надо… можно, я тогда у вас минут пять украду, а вы потом уже о своем поговорите? - Аня захлопала своими длинными красивыми ресницами.
- Ну, давай, - покорно согласилась Таня, крутившая чашку уже в обе стороны.
- Наташ, ты не против? - Аня наконец удостоила Натку вопросом.
- А? Нет, не против, давай, договаривайся. – Наташа понимала, что Аня, при всей ее браваде, тоже сильно нервничает. Какой бы ни была сама по себе ее соперница, Алана она любила искренне и за одно это Наташа была готова сейчас терпеть Анин выпендреж и пафос. Сейчас их всех объединяло одно, и Натка это хорошо понимала и не хотела раздувать никаких конфликтов. Она снова посмотрела в окно. Сердце глухо стукнуло где-то в горле и пропустило один удар. На другой стороне улицы, прямо напротив кафе она увидела Мелани, а рядом с ней знакомую высокую фигуру в черной куртке, и небрежно повязанном черном же шарфе. Седые волосы мягкой волной были зачесаны назад.
- Ой, мама… - Аня тоже посмотрела в окно, - он идет…
Фигура легким пружинистым шагом перешла дорогу, и дверь кафе распахнулась. На пороге стоял Алан Рикман.
Если быть совсем честным, то сейчас ему меньше всего хотелось куда бы то ни было идти. День выдался трудным, на съемках творился очередной бардак, а это всегда выводило из себя. Алан потер лицо руками. Устал, а сейчас нужно будет опять держать лицо, и улыбаться каким-то трем победительницам дурацкого конкурса. Про себя Алан считал эту затею довольно глупой и был крайне удивлен, узнав, что она не только успешно реализовалась, но и что теперь касалась его непосредственно. Лелея слабую надежду, он осторожно поинтересовался у Мелани, нельзя ли ему как-то увильнуть от встречи с тремя русскими девушками, но получил категоричное «нет». Поэтому сейчас, едва успев переодеться и умыться, Алан с сожалением покачал головой на предложение водителя отвезти его домой и, засунув руки в карманы, медленно пошел по улице навстречу Мелли.
Перехватив шефа на полдороги, Мелани сразу поняла, что тот не горит особым энтузиазмом, и решила, что небольшая интрига не помешает. Придав своему взгляду как можно больше загадочности, она поинтересовалась, не помнит ли Алан то письмо о «Месмере», и то, что Мелани рассказывала о его авторе. Алан кивнул головой. Конечно, он прекрасно помнил эту историю. Письмо Алан аккуратно хранил. Он нечасто получал столь обстоятельные и точные рецензии на свою работу. Особенно в кино. С театром дело обстояло лучше - до сих пор ему везло с умными критиками и после каждого спектакля, он мог рассчитывать на интересный и внятный отзыв. А вот с кино все было не так ровно. Поэтому даже тот факт, что неизвестная корреспондентка, рассуждала о фильме десятилетней давности, совершенно не менял сути дела. Тогда же, полтора года назад, Алан узнал невеселую историю жизни автора этого письма. Все это мгновенно пронеслось в его памяти, и теперь он с легким удивлением смотрел на Мелли.
- Почему вы меня об этом спрашиваете, Мел?
- Дело в том, Алан, что автор этого письма про «Месмера», та самая Наташа Свиридова – одна из трех победительниц. Я подумала, что, возможно, вас это заинтересует. – Мелани постаралась улыбнуться как можно невиннее.
Ее расчет оправдался. В глазах Рикмана мелькнуло удивление, сменившееся любопытством.
- Вот как? Что ж… мне, и в самом деле, интересно, - он хмыкнул и мгновенно согнал с лица усталость. – Пойдемте скорее, иначе опоздаем.
Мелани, догоняя Алана, перешедшего на такой знакомый ей быстрый пружинистый шаг, постаралась скрыть победную усмешку. Она хорошо знала своего шефа. Как только он чувствовал хоть малейшую возможность поговорить об искусстве, для него переставала существовать усталость. Он был готов мчаться куда угодно и разговаривать с кем угодно, если только этот кто угодно проявлял достаточно ума и мог найти правильные слова. Искусством Алан был одержим. Мелани вздохнула. Последние несколько лет даже слишком одержим. Их отношения с Римой, кажется, совсем разладились, и Алан, чтобы забыться стал не просто работать на износ, а тратить себя без оглядки. Робкие попытки Мелли остановить это безумие, терпели одну неудачу за другой. С одной стороны, Мелли была страшно рада, что мисс Хортон, наконец, так плотно занялась своей карьерой, что почти перестала интересоваться жизнью неофициального супруга, а с другой – сорок лет совместной жизни – не пустяк, и теперь Алану одному нужно было собирать осколки прошлого и пытаться жить по-другому. И единственным способом не думать об этом для него стала работа.
Алан сразу понял, кто из этих трех молодых женщин Наталья Свиридова. Оказалось, у его корреспондентки удивительно красивые глаза. От природы серо-голубые, сейчас они лучились и сияли яркой голубизной. От этого взгляда мгновенно улетучились остатки усталости и досады на неудачные дубли. Алан протянул руку:
- Здравствуйте, Натали… очень рад видеть Вас в Лондоне.
Вблизи глаза Алана были действительно медового цвета. Резкие морщины на лице. Видно, что устал… Натка замечала все. Руки у него действительно были мягкими и теплыми. Наташа вложила свою небольшую ладошку в его.
- Рада познакомиться с Вами, мистер Рикман.
Страх куда-то ушел. Осталась только беспредельная нежность, накрывшая с головой. Наташе хотелось, не отрываясь, смотреть в эти медовые глаза, но Алан уже отстранился, сел напротив девушек и улыбнулся своей знаменитой улыбкой:
- Дамы, я в полном вашем распоряжении.
Болезненным уколом в сердце – он явно узнал Анну. Еще до того, как ее представила Мелли, Алан радостно закивал: «Да, да, помню нашу с вами встречу, Энн» Белая Роза стала пунцовой от радости и исподтишка бросила на товарок торжествующий взгляд. Но ревность исчезла так же быстро, как и возникла: Натка не могла себе позволить тратить драгоценные минуты на выяснения отношений. Ее Ангел был рядом с ней – разве возможны сейчас какие-то другие эмоции, кроме беспредельной радости?! Наташе было не важно, что, быстро оправившаяся от смущения, Анна взяла разговор в свои руки и атаковала Рикмана вопросами о сегодняшней съемке. Приятно удивленный столь точными наблюдениями, Алан охотно пустился в разговор, не забывая периодически спрашивать, как снимают кино в России. От России плавно перешли к работе Алана с грузинским режиссером Робертом Стуруа. Наташа улыбалась, слегка кивая головой, когда взгляд Алана обращался в ее сторону. Не то чтобы ей нечего было сказать – то, что рассказывал Алан, она знала. И о съемках в «Распутине», о которых вспомнили, заговорив о России, и о спектакле Стуруа. Но Алан рассказывал так интересно, периодически, как и многие актеры, сбиваясь на показ событий в лицах, что у Натки возникло ощущение, что она слышит все это в первый раз. Она боялась пропустить хоть слово, упустить хоть один жест сидевшего в нескольких сантиметрах от нее Алана. Куда уж ей тут было разговаривать, ведь даже дышать она стремилась через раз, чтобы не отвлекаться. Неожиданно Алан повернулся к ней.
- Натали, вам тоже показалось, что сегодняшние съемки были не самыми удачными? Вот ваши подруги уже почти убедили меня в этом, – Алан озорно улыбнулся и подмигнул растерявшимся девушкам.
- Нет, мне так не показалось, - Наташа вдруг обнаружила, что говорит совершенно спокойно. Слова приходили сами собой, без малейшего труда складываясь в нужные предложения. Много лет спустя, Натка, вспоминая эту встречу, удивлялась сама себе: откуда, что пришло тогда.
- Мне показалось, что скорее, не вы, а вас что-то раздражало и мешало сосредоточиться, - произнесла она, с удивлением обнаружив, что, оказывается, действительно запомнила происходившее несколько часов назад на площадке. – Но, наверное, это были какие-то внутренние причины, - она постаралась еще раз посмотреть в сводившие с ума медовые глаза.
- Увы, да. Вы правы, - Алан посерьезнел, - бардак – неизменный спутник киносъемок, но он безумно раздражает. Иногда я удивляюсь, как из всего этого безобразия получается нормальное кино. Впрочем, сам я не могу похвастаться нормальным кино.
- Напрасно вы так думаете, мистер Рикман, - Наташа в очередной раз поняла, что слова пришли откуда-то извне. – Возможно, не всегда получается, то, что вы сами хотите, и не всегда хороший сценарий гарантирует хорошее кино, но вот скажем, – Наташа вспомнила, как смотрела в жутком качестве переписанную копию фильма «Сын Нобеля», - в «Сыне Нобеля» роль была выстроена отменно.
- О! – Алан казался приятно удивленным, - в России знают этот фильм?
- Ну… да, - Наташа знала щепетильность Европы в вопросах проката и признаваться, что она смотрела этот фильм в пиратской копии, было стыдно.
- И как он вам? – Алану становилось все интереснее. Натали говорила интересные вещи, а ее лучистый взгляд действовал на него странно успокаивающе. Зря он, в самом деле, был так настроен против этого конкурса. Девушки оказались замечательными и очень умными.
Ответить Натка не успела. Почувствовав опасную потерю внимания, Анна ловко перехватила разговор, сообщив, что они вместе с Наташей видели этот фильм и по ее, Аниному мнению, роль там действительно выстроена прекрасно. Потому что с точки зрения психологии образа… тут Аня защебетала умными словами, почти насильно переключив внимание Алана на себя. Наташа снова замолчала. Пытаясь скрыть охватившую ее досаду, она посмотрела в ту, сторону, где на приличном отдалении от них с большой чашкой капуччино устроилась Мелани. Превратно истолковав взгляд Натки, Мелани энергично закивала и выразительно постучала пальцем по циферблату своих наручных часов. Наташа поняла, что время на исходе. Теперь встревать в разговор и вовсе не имело смысла. Натка вновь посмотрела на Алана. Наташа не очень верила в чудеса и понимала, что, скорее всего, больше никогда его не увидит. Она запоминала его лицо, каждую морщинку на нем, его губы, глаза. Впускала себе в душу его бархатный обволакивающий голос, который теперь будет звучать там до конца ее дней. Впечатывала в сознание жесты, руки, складки шарфа. «Навсегда-никогда, никогда-навсегда» – точно метроном выстукивал в мозгу. Еще немного, и он отстучит последние минуты встречи, и Наташе придется найти в себе силы оторваться от этого столика, от этой улицы, от этого города, и от Него…
- Мне очень жаль, но боюсь, на этом нам придется закончить, - бархатный голос проник сквозь тиканье страшного метронома. – Дела не ждут, хотя я бы с большим удовольствием оставил бы их на потом и посидел бы здесь еще. – Алан с неподдельным сожалением поднялся.
- Ой, одну минуточку, мистер Рикман, - подскочила Аня. – Позвольте нам, на память о России… это вам, - и она извлекла из сумки коллективный подарок всего рикманьяческого форума: роскошно изданный и иллюстрированный альбом русской живописи. Алан бережно взял толстенную и тяжелую книгу.
- Большое спасибо. Русская живопись изумительна и так эмоциональна, - он говорил еще какие-то вежливые слова. Наташа их не слушала. Ей нужно было собраться с духом и подарить свой подарок. Причем осмелеть нужно было в несколько считанных секунд, иначе Мелани уведет Алана… навсегда. Наташа глубоко вдохнула и решительно расстегнула сумочку.
- Мистер Рикман… а это вам… от меня лично… я знаю, вы любите белые розы… - и она протянула свою думочку. Алан повернулся. Несколько секунд он смотрел на синее бархатное чудо, а затем осторожно взял подушечку.
- Натали… это замечательный подарок, - с удивлением он почувствовал, что растроган. – Я очень тронут…
- Я сделала это своими руками, - тихо пояснила Наташа, - она приносит хорошие сны.
- О, так вы колдунья, - Алан нагнулся к ней.
- Как каждая женщина, - как не разрывалось ее сердце в предчувствии прощания, она нашла в себе силы улыбнуться.
- Натали, - он на секунду запнулся, вспоминая свой исписанный вдоль и поперек ежедневник. – Вы начинали говорить что-то о «Сыне Нобеля»… но нам не удалось договорить.
- Боюсь, что сейчас это уже и не удастся, - Натка с сожалением покачала головой.
- Сегодня уже нет, вы правы, – Алан досадливо кивнул. – А вот что вы делаете завтра?
Если бы Натка не была сама так ошеломлена вопросом, то она успела бы заметить мгновенно напрягшуюся Анну и застывшую с полуоткрытым ртом Таню.
- Завтра мы последний день в Лондоне, - медленно произнесла Наташа, - но до вечера я совершенно свободна.
- А если я предложу вам встретиться… скажем, часа в два в кафе Nero. Это на углу Кавендиш-сквера, в районе Кенгсинтон. Недалеко отсюда. Вам это удобно?
Наташе стоило огромных усилий не дать нижней челюсти стукнуться о столик, и поэтому она, крепко сжав зубы, энергично закивала, рискнув прослыть невежей, но хотя бы не идиоткой.
- Мы могли бы поговорить там поподробнее, - Алан улыбнулся и, чуть прищурившись, взглянул на молодую женщину.
- Конечно, мистер Рикман, я с радостью, - Наташа проговорила эту фразу очень быстро, по-прежнему опасаясь за челюсть.
- Прекрасно, тогда буду ждать завтрашней встречи. И еще раз спасибо, - он обеими руками взял думку. - Кажется, меня ждут чудесные сны.
Наташа сделала неопределенный жест, видимо, должный обозначать «не стоит благодарности». Больше она не успела ничего, так как к Рикману подлетели Таня с Анной и начались традиционные фотографирование и автографы. Не желая окончательно испортить о себе впечатление, Наташа вытерпела несколько секунд ради общего снимка, а затем тихонечко отъехала в сторону. Она видела, как Алан, улыбаясь, терпеливо выдержал импровизированную фотосессию, расписался в массе мест. Затем взял в одну руку пакетик с ее думкой, зажал под мышкой подаренный альбом, помахав на прощание всем рукой, едва заметно кивнул ей, словно прося не забыть о назначенной встрече. Все это Наташа фиксировала с точностью камеры видеонаблюдения, при этом, почти не понимая происходящего. Она находилось в таком состоянии, что если бы сейчас могла встать с коляски и самостоятельно дойти до отеля, то посчитала бы это само собой разумеющимся делом. За Аланом уже закрылась дверь, Мелани, пообещав зайти вечером в отель, убежала вслед за шефом, пришедшая в себя Аня уже развернулась к Наташе, намереваясь учинить ей допрос с пристрастием о причинах столь неожиданного внимания Алана. Но Наташе было все равно. Бешеная невероятная радость затопила все ее существо. Ей хотелось кричать, петь, смеяться, носиться сломя голову, превратив свою коляску в сверхскоростной болид. Не отвечая на ревнивые вопросы девушек, Наташа крутанула колеса и вылетела на улицу, чтобы в ту же секунду столкнуться с Сашкой.
- Ого! – Александра отскочила на тротуар. – Что, Алан решил поучаствовать в гонках «Формулы-1»? И ты теперь его личный тренер?
- Сашка! – Натка кинулась на шею подруге, - Сашка, гони в отель, я тебе все расскажу!
- Не иначе, молодильных яблок переела, - Саша взялась за ручки коляски. – Ну, погнали!
Как в глубине души и полагала Наташа, остаток этого дня, а точнее, вечер, выдался весьма насыщенным. Ровно через полчаса, едва Наташа собралась пересказать ближайшей подруге все подробности встречи, в их с Сашкой номер нагрянули Ангел с Розой. Избрав в качестве предлога совместное распитие чая, они принесли с собой небольшой торт и почти с порога повели на Натку массированную атаку.
- О чем это вы собрались говорить?
- С чего это вдруг Алан захотел с тобой пообщаться, мы же на встрече все обсудили?
- Он, наверное, вспомнил о твоем письме про «Месмера», да? Ой, а расскажи, что ты будешь ему говорить про «Нобеля»?
- А вы точно завтра встречаетесь? И где? А что за место?
Вопросы сыпались со скоростью пулеметной очереди. Наташа тряхнула головой, прогоняя остатки неуместной сейчас эйфории, и, дождавшись секундной паузы в обстреле, как можно спокойнее произнесла:
- Девочки, я понимаю ваше любопытство. Но я ничего не могу вам сказать. Я не знаю, почему Алану захотелось поговорить со мной, но очень надеюсь его не разочаровать. Да, мне, конечно, очень приятно его внимание, но я не думаю, что об этом стоит так много говорить. В конце концов это его дело и его желание. Давайте лучше попьем чаю, - последнюю фразу она постаралась произнести как можно дружелюбнее. Поняв, что Натка и в самом деле не собирается отвечать на их вопросы, девушки безо всякого желания выпили по чашке чая и быстро убрались восвояси.
- Вот куздры! – с чувством произнесла Саша, водружая на стол небольшую бутылку коньяка. – А я им чуть было выпить не предложила за сегодняшний день…
- И правильно сделала, что не предложила, - Наташа придвинулась ближе к столу, - не простят они мне завтрашнего дня, ох, не простят.
- А тебе что, с ними детей крестить? Или ты им денег телегу должна и пятый год не отдаешь? – Саша плеснула янтарной жидкости в обе рюмки. – Наплюй и думай о завтрашнем дне, - Саша подняла свою рюмку. Подруги легонько чокнулись.
- За вас с Аланом! – провозгласила Саша.
- Ой, ну ты скажешь, - рассмеялась Наташа, – такое впечатление, что мы с ним не разговаривать будем, а жениться.
- Да уж ты смотрелась бы куда лучше, чем эта его… как ее?
- Рима, - желчно произнесла Наташа. Она, как и многие рикманьячки, сильно недолюбливала многолетнюю подругу жизни Алана Риму Хортон, никогда не брала фотографий Алана, на которых они были сняты вместе, и довольно жестко пресекала любые разговоры о ней. – Не говори глупостей!
- Ладно-ладно, не буду, - примирительно сказала Саша. – Давай за сбывшуюся мечту.
За окном уже было темно, в голове у Натки немного шумело, а по всему телу разливалось приятное тепло. Она не заметила, как начала рассказывать события сегодняшнего дня по второму кругу, но тут Александра решительно поднялась.
- Хватит на сегодня, я думаю. Завтра у нас будет еще один повод, за который грех не выпить, а сейчас пора спать. А то завтра как с похмелья на свиданку заявишься….
- Саша, ну какая свиданка, - попробовала возмутиться Наташа, но подруга уже развернула коляску в сторону ванной комнаты.
- Давай баиньки, хватит на сегодня.
Наташа была совершенно уверена, что не заснет раньше утра, так сильно переполняли ее эмоции. Но она сильно ошиблась в своих предположениях. Едва только ей удалось блаженно вытянуться на кровати, как почти сразу веки ее налились тяжестью, и через минуту Наташа Свиридова провалилась в крепчайший сон.
Следующий день показался Наташе неимоверно длинным. Проснувшись в семь утра, она снова растолкала Сашу с просьбой причесать ее и накрасить. На резонное замечание Саши, что на утреннюю экскурсию в музей мадам Тюссо не обязательно ехать при полном параде, Наташа ответила, что собирается позировать для музея и поэтому обязана выглядеть хорошо. Отсмеявшись, Саша взяла в руки свой парикмахерский набор и принялась за дело. Несмотря на то что с укладкой и макияжем они провозились довольно долго, время все равно еле ползло. Мучительно долгим показался Натке завтрак, во время которого девушки предприняли еще одну атаку, но получили от Наташи точно такой же ответ, что и накануне. Нетерпеливое ожидание лишь немного притупилось в музее мадам Тюссо, но там молодую женщину охватил панический страх, что экскурсия не закончиться вовремя и она опоздает на встречу с Аланом. Изо всех сил, стараясь не подавать вида, Наташа почти каждую минуту смотрела на часы.
- Уймись, - улучив момент, Саша легонько ткнула ее в плечо. – Успеешь.
Пристыженная, Натка затихла, пытаясь вникнуть в речь гида. Однако перед ее глазами стояло вчерашнее чуть удивленное лицо Алана, берущего из ее рук думку. Она вновь ощутила прикосновение его пальцев и вспомнила лучившиеся теплом и искренней радостью медовые глаза.
Наконец последняя из запланированных для победительниц конкурса экскурсий закончилась. За два часа до рейса предстояла еще встреча с Павлом и Мелани, а до этого времени все были предоставлены сами себе. Наташа в очередной раз посмотрела на часы. До назначенной встречи оставался час.
- Пойдем, съедим что-нибудь, - предложила Сашка, видев на противоположной стороне улицы вывеску Макдональдса. Наташа согласно кивнула. Есть ей не хотелось вообще, но нужно было как-то убить время. Жуя гамбургер, она краем глаза заметила, что через столик от них расположились Анна с Татьяной.
- Слушай, - Натка понизила голос, - я что-то боюсь… не дай Бог, они за мной потащатся…
- Не боись, - хмыкнула Саша, расправляясь с Биг-Маком, не потащатся. Слушай, - она быстро проглотила кусок и озабоченно взглянула на подругу. – А кафе это далеко отсюда?
- На углу Кавендиш-сквера, - Наташа попыталась визуально сориентироваться. – Три квартала отсюда. Можно взять такси или поехать на автобусе. – Она вновь почувствовала себя свободно и уверенно. Все эти три дня ее не покидало ощущение, что она находится в родном городе, где ей знакома каждая улица, каждый поворот. Лондон принял ее так, как принимает отчий дом любимую дочь, вернувшуюся после многих лет разлуки. Здесь Наташа ничего не боялась.
- Окей, поедем на автобусе. На них я еще не каталась, - Саша довольно улыбнулась. – А девушек не бойся, их я беру на себя. – Саша поднялась и направилась к столику конкуренток. Со своего места Наташе не было слышно, о чем они разговаривали. Она видела только как Сашка долго размахивала руками и показывала что-то на себе. Наташа поняла, что речь шла о каких-то фасонах. Затем девушки активно закивали головами и через несколько минут Саша вновь оказалась рядом.
- Шоппинг – это наше все, - гордо проговорила Александра, с довольным видом вывозя Наташину коляску из МакДональдса и направляясь к остановке. – Пока вы будете там всякие интеллектуальные беседы вести, мы, простые труженицы, займемся объективно полезными делами.
- Простые труженицы они, ага – насмешливо фыркнула Наташа, въезжая по пологому пандусу в автобус, направлявшийся как раз в сторону Кавендиш-сквера. – Но развивать тему не стала. Вместо этого она дважды повторила Саше адрес кафе и показала все местные ориентиры.
- Свирелька, с тобой точно все будет в порядке? – в очередной раз спросила Саша, останавливая коляску за три дома до нужного места. Часы показывали без четверти два, и Наташа рассчитала, что пятнадцати минут ей должно хватить, чтобы своим ходом добраться до места и при этом не успеть впасть в панику.
- Может, я тебя все-таки довезу?
- Нет, Сашенька, - ласково, но твердо сказала Наташа. – Я сама. Я должна сама.
- Ну, смотри. Позвони мне, как только вы закончите, и жди меня, никуда не уходи.
- Хорошо. Ты иди… а то весь шоппинг пропустишь, - Наташа подмигнула Сашке, - и девушек не забудь захватить.
- От меня не уйдут, - Саша махнула Натке рукой. – Не посрами перед Аланом русских женщин! – И она зашагала в сторону торгового центра.
- Не посрами женщин, - пробормотала себе под нос Наташа, - тут бы самой не осрамиться… по полной программе. – И она тронула коляску по направлению к кафе.
наш роман. продолжение
Дорогие мои ПЧёлочки, это продолжение вот этого поста. Просто там лимит слов уже превышен.
продолжение романа
продолжение романа