Так как 25-го августа меня не было дома и я не смогла сделать постик, почтив тем самым память Величайшей Певицы 20-го века, красивой молодой женщины, так похожей на фею с воздушным образом и поистине волшебным неземным голосом, словно прозрачный, чистый, хрустальный лесной ручеёк. Эта фея родилась в совсем необычный день - в День Всех Влюблённых, 14 февраля 1936 года. Прожила очень нелёгкую, но яркую жизнь. Она покинула мир несправедливо рано - всего в 46 лет, в ночь на 26 августа 1982 года. А её голос и песни продолжают жить среди нас и будут жить всегда.
В этом году была печальная дата - 25 лет назад от нас всех ушла Анна Герман...
Мне хочется поместить здесь один клип Анны Герман, своё стихотворение - дилетантское, но всё же своё - и рассказ о посещении могилы Певицы в ноябре 2004 года во время поездки в Варшаву.
Клипик:
читать дальшеСтихотворение:
Ах, пани Анна, пани Анна!
Вы в даль лазурную ушли,
Покинув Землю слишком рано,
Покой и мир там обрели.
Вы Ангелом при жизни стали,
Надеждой многих и моей.
Услышав Вас, пройдут печали,
На сердце станет веселей.
И зацветут сады, как прежде,
Но только уж не раз в году.
И, словно памятник надежде,
Откроют новую звезду.
Земною стала Эвридикой,
Вы - Ангел светлокудрый наш,
В небесном рае светлым бликом
Звучит хрустальный голос Ваш.
А где-то там, в небесном рае,
Звучит хрустальный голос Ваш.
О жизни поёт Эвридика земная,
Светлокудрый Ангел наш.
О том, что целый мир - чудесный,
Но Польша сердцу - всех милей,
О сыне Вы поёте песню
(На свете лучше нет детей!).
О том, что надо улыбаться
Наперекор судьбине злой.
Поёте Вы о женском счастье -
Всё будто о себе самой.
Так будьте долгим эхом вечно
Средь нас, среди живых людей.
Все Ваши песни человечны -
И это ведь всего главней.
Пусть Вы теперь в краях небесных,
В краях, далёких от мирских...
Но голос Ваш и Ваши песни
Всегда живут в сердцах людских!
Вы в даль лазурную ушли,
Покинув Землю слишком рано,
Покой и мир там обрели.
Вы Ангелом при жизни стали,
Надеждой многих и моей.
Услышав Вас, пройдут печали,
На сердце станет веселей.
И зацветут сады, как прежде,
Но только уж не раз в году.
И, словно памятник надежде,
Откроют новую звезду.
Земною стала Эвридикой,
Вы - Ангел светлокудрый наш,
В небесном рае светлым бликом
Звучит хрустальный голос Ваш.
А где-то там, в небесном рае,
Звучит хрустальный голос Ваш.
О жизни поёт Эвридика земная,
Светлокудрый Ангел наш.
О том, что целый мир - чудесный,
Но Польша сердцу - всех милей,
О сыне Вы поёте песню
(На свете лучше нет детей!).
О том, что надо улыбаться
Наперекор судьбине злой.
Поёте Вы о женском счастье -
Всё будто о себе самой.
Так будьте долгим эхом вечно
Средь нас, среди живых людей.
Все Ваши песни человечны -
И это ведь всего главней.
Пусть Вы теперь в краях небесных,
В краях, далёких от мирских...
Но голос Ваш и Ваши песни
Всегда живут в сердцах людских!
И рассказ:
"На следующий день после нашего приезда в Польшу – 27-го ноября, кстати, в день рождения сына Анны Герман Збигнева-Ивара, которому исполнилось в этот день 29 лет, мы с нашими «опекунами» решили съездить с утра на евангелическо-реформаторское кладбище, где и похоронена Анна. За несколько месяцев до своей кончины Анечка приняла веру своей бабушки адвентистов седьмого дня и была этому очень рада. Теперь эту же веру приняла и вся её семья. Религия не очень распространённая в Польше – стране по большому счёту католической. Там настолько сильна религия, что по воскресениям работают лишь самые крупные супермаркеты, да и то по сильно укороченному графику.
С самого утра начал накрапывать мелкий дождик, словно сама природа не выдержала и начала заново оплакивать Анну, её безвременный уход... По дороге на кладбище, которое расположено на улице Житной, что в районе Воля, мы сделали остановку у одной квятарни – цветочного киоска и купили букетик любимых Аниных красных роз – червоных руж. Немного проплутав по незнакомым улицам, Алексей подъехал к небольшим открытым воротам. Мы все в молчании вышли из машины, и мне дали в руки тот букетик – мы вошли в ворота... Кладбище оказалось старым, заложенным в начале 19 века, но чистым и ухоженным. Лёша по-польски спросил у пани смотрительницы, где находится могила Анны Герман. Немолодая уже, но очень приятная смотрительница, по-видимому, нисколько не удивившись этому вопросу, в сопровождении своей очаровательной спутницы – светло-коричневой таксы, которая перед этим тщательно обнюхала меня и мою коляску и одобрила и то, и другое (в скобках отмечу, что почти все собаки в Варшаве не гавкают по пустому, и многие кидались к моей коляске, чтобы познакомиться и облизать это не совсем понятное, по их мнению, человеческое существо на четырёх колёсах; при всём этом они так отчаянно виляли дружелюбно хвостами, что я начинала уже всерьёз опасаться, а не оторвутся ли они совсем? Как я поняла, почти каждая пятая польская семья имеет собаку), так вот, пани смотрительница проводила нас на левую вторую дорожку от ворот и указала на 8-ю от края могилу. Мы все подошли, «Добрый день, наша дорогая Анечка...» Чуть склонившись с коляски – благо надгробие оказалось чуть ниже моей коляски, - я положила на могилу букет, задержав после этого руку на могильной плите. Дождик почему-то всё усиливался, будто небо хотело таким образом пропитать влагой наш букет, положенный не только от нашего с Женей имени, но и от имени всего Клуба, а также меня перед отъездом поклониться Анне просили очень многие наши друзья, которые не являются членами Клуба, но любят её от этого не меньше, в том числе из Германии и Беларуси, и плита была мокрой. На могиле лежал небольшой сугроб снега, а на нём цветы и небольшой венок. На черном надгробии выгравированы скрипичный ключ и ноты псалма Давида, музыку к которым написала сама Анна, - и слова «Пан ест пастыжем моим» («Господь – мой пастырь»). На надгробии стоит лампадка, правда, когда мы были, она не горела. Однако всё равно лампадка - это добрый знак, знак того, что Анечку не забывают, её помнят. Любят и никогда не забудут ни её саму, ни её прекрасные песни, я знаю очень молодых людей – юношей и девушек 15-19 лет, которые выросли уже после смерти Певицы, но для которых она тоже – самая любимая, близкая и родная. Обо всём этом я и думала, глядя на могилу и мысленно разговаривая с Анной, передавая ей земной поклон и сердечную благодарность от всех нас, живущих и помнящих её. Лёша с Наташей, сделав пару снимков и решив побродить по кладбищу и посмотреть остальные захоронения, незаметно ушли от нас, и мы с Евгением остались у могилы одни. Я негромко поделилась с мужем впечатлением того, что, мне кажется, что Анна всё чувствует и слышит меня. Сказав это, я вдруг почувствовала – вот вы не поверите, дорогие читатели, и можете сказать, что я всё выдумала, но это всё правда, - будто от могильной плиты поднялся лёгкий светлый дымок, и через секунду мне показалось, будто меня кто-то незримо – тепло и нежно - обнял за плечи... Этого прикосновения мне не забыть никогда. Скорее всего, это была чистая, светлая и добрая душа Анны, спустившаяся на минутку с неба...
На обратном пути к выходу кладбища мы наткнулись на довольно крупный каштановый орех, непонятно каким образом оказавшийся на дорожке – ни на кладбище, ни поблизости не росло ни одного каштана, да и когда мы шли к могиле, на дороге не было никаких орехов. Не послала ли его сама Анечка в знак того, что она всё слышала, чувствовала и даже побывала здесь, на этой грешной Земле? Вполне возможно... Во всяком случае, мы взяли этот каштан с собой, и он теперь всегда с нами. Перед тем как уйти с кладбища, мы все оглянулись ещё раз на Анину могилу: вдали алел ярким пламенем наш букетик червоных руж – красных роз – любимых цветов Анны... Покойся с миром, наша дорогая Анечка!"